Неточные совпадения
Генерал, впрочем, совершенно уже привык к нервному состоянию своей супруги, которое в ней, особенно в последнее время, очень часто стало проявляться. В одно утро, наконец, когда Мари сидела с своей семьей за завтраком и, по обыкновению, ничего не ела, вдруг раздался звонок; она по какому-то предчувствию
вздрогнула немного. Вслед за тем лакей ей доложил, что приехал Вихров, и герой мой с веселым и сияющим лицом вошел в столовую.
Едет Сенечка на перекладной, едет и дремлет. Снится ему, что маменька костенеющими руками благословляет его и говорит:"Сенечка, друг мой! вижу, вижу, что я была несправедлива против тебя, но так как ты
генерал, то оставляю тебе… мое материнское благословение!"Сенечка
вздрагивает, кричит на ямщика:"пошел!"и мчится далее и далее, до следующей станции.
Сердце ее так сильно трепетало, что от его толчков часто и равномерно
вздрагивало плюшевое одеяло. Она вспомнила, как сегодня в красном кабинете Рыбникова называли именами японских
генералов, и слабое, далекое подозрение уже начинало копошиться в ее темном уме.
Генерал слушал его с закрытыми глазами и только
вздрагивал, когда в рассказе Мишки упоминалось имя полненькой генеральши.
Генерал согласился, и Балясников вылетел перед роту на своем бешеном коне, которого он сам выездил и на которого, кроме него, никто сесть не смел, скомандовал своим громозвучным голосом: «Смирно!» — и вся рота, люди и лошади
вздрогнули и окаменели.
(Каждое слово Мямлина как бы булавкой кололо
генерала Варнуху, так что он слегка даже
вздрагивал.
Сам Топтыгин-генерал
Едет на берлогу!»
Вздрогнет встречный мужичок,
Жутко станет бабе,
Как мохнатый седочок
Рявкнет на ухабе.
Через неделю этому же отцу Гермогену исповедала грехи свои и отходившая Флора, а двое суток позже тот же отец Гермоген, выйдя к аналою, чтобы сказать надгробное слово Флоре, взглянул в тихое лицо покойницы,
вздрогнул, и, быстро устремив взор и руки к стоявшему у изголовья гроба
генералу, с немым ужасом на лице воскликнул: «Отче благий: она молит Тебя: молитв ее ради ими же веси путями спаси его!» — и больше он не мог сказать ничего, заплакал, замахал руками и стал совершать отпевание.